Древняя италия и рим. Гай муций сцевола Сообщение по истории о подвиге муция

Как юный римлянин Гай Муций получил прозвище Сцевола? В римской мифологии Гай Муций Сцевола – легендарный юноша, который во время осады Рима этрусками решил убить их царя Ларса Порсенну. Для этого Гай Муций переоделся этруском и проник во вражеский лагерь.Случилось так,

Муций Сцевола

Муций Сцевола Муций Сцевола (Mucii) родоначальник плебейского рода Муциев, легендарный Гай Myций Сцевола (G. Mucius Scaevola), составивший, с согласия сената, замысел убить этрусского царя Порсенну, осаждавшего Рим (около 507 г. до Р. Х.). Замысел не удался; Муций был схвачен и, в

Так провалился план Порсены взять Рим с ходу, и он приступил к его осаде, в одних местах запрудив Тибр, а в других - поставив стражу. Впервые за свою историю Рим оказался в положении тех городов, которые пали его жертвой. Нависла угроза голода. Вот тогда в сенат явился знатный юноша Гай Муций и обратился к сенаторам с такими словами:

Решился я, отцы-сенаторы, переплыть Тибр и, если удастся, проникнуть во вражеский лагерь. Не грабить, не мстить за разбой - нечто большее решил совершить я, если помогут боги.

Сенаторы поняли, что храбрец намерен убить Порсену, и дали ему разрешение покинуть Рим.

Гай Муций быстро шагал к холму, окруженному частоколом и валом. Этрусское одеяние на нем успело высохнуть за ночь, и вряд ли этрусским стражам придет в голову, что он переплыл Тибр. Но ведь они могут с ним просто заговорить, и тогда он погибнет, не выполнив того, на что намекал сенаторам. А ведь он в детстве болтал по-этрусски так же легко, как на родном языке. В памяти всплыли тонкое лицо, обрамленное седеющими волосами, нос с горбинкой, любящие глаза. Няня Велия, она была родом из Тарквиний, заменяла ему мать. Да, да, он так и называл ее - «ати», а няня, переиначивая его имя на свой лад, Кай, но иногда «клан» - сын.

Так Гай произнес вслух два этрусских слова - «спура», «тив», а они потащили за собой другие. Нет, эти сло­ва вряд ли пригодятся. Гай внезапно вспомнил, что няня, разозлившись на кого-нибудь из слуг, а они ее недолюбливали как чужестранку, произносила с шипением: «Тухулка!» Гай в точности не знал, что это значит, но именно это слово, он думал, ему может пригодиться.

Но словно сам Ромул, видя с небес, в какой опасности находится основанный им город, пришел Гаю на помощь. На опушке леса его окликнул какой-то воин, подстреливший вепря. Он сам не смог бы его дотащить. Помощь Гая оказалась кстати. Ничего не расспрашивая, он всю дорогу до ворот не закрывал рта, конечно, хвастался своей удачливостью. Живая речь помогла Гаю вспомнить еще несколько этрусских слов: тур - «давай», «румах» - римлянин. И его подмывало сказать «ми румах» (я - римлянин) и свалить хвастуна ударом кулака, но он удержался, ибо обещал убить не простого воина, а самого царя Порсену.

Так случай помог Муцию беспрепятственно вступить в лагерь. Стражи, видя, что тащат кабана, не только не поинтересовались входящими, но даже пытались им помочь. Да так неловко, что забрызгали Муция кабаньей кровью. Вот тут-то и употребил смельчак одно из этрусских слов.

Тухулка! - воскликнул он, расставаясь со своим спутником, он поспешил туда, куда шли этруски. А шли они к шатру в центре лагеря, который выделялся своей величиной.

Войдя в шатер, Муций втесался в толпу этрусков, окруживших помост, на котором восседало двое богато одетых людей. Походив вокруг, он выхватил меч и поразил того, из рук которого этрусские воины получали вознаграждение.

Муция сразу схватили. Труп убитого вынесли, и все, кроме царя и телохранителей, вышли.

Ты хотел убить, видимо, меня, а убил моего казначея, - обратился к Муцию Порсена. - Сейчас ты мне скажешь, кто ты и чего добивался, или я призову палачей.

Огляделся Муций и увидел жаровню с углями, приготовленную для жертвоприношения. Не оборачиваясь, он положил в огонь руку и устремил на царя бестрепетный взгляд. Это длилось до тех пор, пока Порсена, опомнившись от изумления, не крикнул телохранителям:

Оттащите же его!

Когда это было сделано, обратился храбрец к Порсене с такими словами:

Меня зовут Муцием. Я римлянин и хотел тебя убить, ибо ты наш враг. Мне это не удалось. Но знай, что триста таких же юношей, как я, готовы совершить такой же подвиг.

Отдайте ему меч, - приказал телохранителям потрясенный Порсена.

Когда Муций взял меч левой рукой, Порсена ему сказал:

Можешь возвращаться к себе в город. Передай тем, кто тебя послал, что Порсена ценит доблесть.

И возвратился Муций в Рим, где его уже никто не ожидал встретить. И все дивились мужеству этого человека и огорчались, что не удалось выполнить задуманное. С тех пор Муция стали звать Сцеволой (Левшой). Это прозвище перешло и к его потомкам.

Лапотный Муций Сцевола

А. БЕЛЯЕВ

Римлянин Кай из плебейского рода Муциев, прозванный Сцеволой (левшой), сжег свою правую руку на огне жертвенника перед этрусским царем Порсеной, которого хотел убить, но был схвачен. Видя такую неустрашимость, Порсена отпустил Кая и снял осаду с Рима.

Этот подвиг обессмертил имя Муция Сцеволы.

(Из истории древнего Рима.)

Свечей не зажигали; за окнами Петровского дворца ярко полыхало зарево горящей Москвы. Оно освещало половину лица Наполеона, неподвижно сидевшего возле письменного стола.

Адъютанты не узнавали своего императора. Куда девались его сверхчеловеческое самообладание, его молниеносная решительность? Великий Наполеон, человек без колебаний, казался растерявшимся. Вспышки былой энергии сменялись у него целыми часами апатии или тягостного раздумья. То он требовал от Франции подкреплений, писал Сенату грозные послания, приказывал заготовлять провиант в Варшаве, Смоленске, рассылал своих генералов наблюдать за русской армией и воевать с собственными войсками, разбредавшимися по Москве. То вдруг уходил в себя и погружался в мрачное раздумье. Иногда подолгу смотрел на портрет сына, присланный из Франции накануне Бородинского боя, словно желая узнать судьбу империй и короны..

Поздно вечером в нем вдруг вспыхнула былая энергия. Наполеон вызвал Даву и долго совещался с ним.. Адъютанты, стоявшие за дверью, слышали, как он возбужденно говорил Даву:

Мы много потеряли людей? Ну, что же? Навербуем русских. Они хорошо умеют драться и их много. Я уже отдал приказ о вербовке.

Да, но русские... - возразил Даву.

Что-о? - воскликнул Наполеон, не терпевший возражений.

В это время явился один из адъютантов.

А вот и вы! - И, обратившись к Даву, Наполеон сказал:

Он нам сейчас расскажет, как идет вербовка русских.

Ваше величество... - начал смущенно адъютант.

К делу! Как идет вербовка?

Москва пуста. Русские бегут из сел и деревень.

Ловить, расстреливать за отказ!

Никаких но! Страхом и обещаниями можно заставить людей делать все!

Да, государь, но что они делают?

Что еще?..

Наши вербовщики захватили в Москве нескольких крестьян, чтобы заставить сражаться в рядах наших войск... - начал адъютант.

Ну, и?.. - нетерпеливо перебил Наполеон.

А чтобы они не бежали, им ставили на руку клейма.

Подобно тому, как на заводах клеймят лошадей? - улыбнулся. Наполеон. - Глупо. И дальше?

Один из крестьян спросил: что значит это клеймо? Ему ответили, что это знак того, что он теперь наполеоновский солдат. «Как! Я солдат Наполеона?!» воскликнул он, схватил топор, отрубил себе руку и, кинув ее к ногам присутствующих, сказал:

«- Нате, вам ваше клеймо!»

Наполеон быстро отступил на шаг - назад и даже посмотрел на пол, словно это к его ногам была брошена отрубленная рука, потом, чтобы скрыть свое волнение, круто повернулся, заложил руки назад и стал смотреть через окно на багровое небо.

Наступила зловещая пауза.

Чтобы смягчить впечатление от своего доклада, адъютант насмешливо промолвил:

Тоже, нашелся лапотный Муций Сцевола!

Как? -резко воскликнул Наполеон, повернувшись к адъютанту. И начал чеканить слова, как учитель перед бестолковым учеником:

Этот безвестный мужик в лаптях, конечно, никогда не слыхал о Муции Сцеволе. Но в нем тот же дух. И если они все таковы, то это не смешно... («а страшно», хотел сказать Наполеон, но удержался.)

Вы свободны! - почти крикнул он адъютанту.

Вербовка русских была -прекращена, а. с «лапотными Муциями» Наполеону еще пришлось встретиться, и они победили его.

Сцевола, лат. («левша») - почетное имя Гая Муция, героя войны римлян с Порсенной (ударение на первый слог – Сце́вола).

Когда римляне изгнали царя Тарквиния Гордого (см. статью о ) и провозгласили Республику, этрусский царь Порсенна двинулся на Рим с большим войском и окружил город, требуя восстановления власти Тарквиния (который был по происхождению этруском). Вскоре в осажденном городе воцарился уолод. Тогда римский юноша Гай Муций решил проникнуть в этрусский лагерь и убить Порсенну. Получив согласие от сената, Гай Муций переоделся этруском, спрятал под плащом меч и отправился во вражеский лагерь. В тот день там никто не думал о бдительности - воины спешили к царскому шатру, где им выдавали жалованье, и Муций смешался с толпой. Рядом с царем сидел богато одетый писец и выдавал воинам деньги. Муций боялся спросить, кто из этих двоих Порсенна, чтобы не выдать себя; решив, что такими огромными деньгами, скорее всего, должен распоряжаться царь, он извлек свой меч и убил писца. Схваченный Муций бесстрашно заявил в лицо Порсенне: «Я хотел убить врага, а теперь так же готов умереть, как готов был убить тебя. Римляне умеют действовать и умеют терпеть. И не только я поставил перед собой цель избавить родину от врага, многие мечтают о такой чести и славе. Поэтому приготовься, если хочешь, к этой опасности - римская молодежь объявила тебе войну! Но не бойся войска, не бойся сражения. Ты всегда будешь иметь дело только с одним человеком!»

Этих слов, не менее отважных, чем поступок, который лишь случайно не увенчался успехом, уже было бы достаточно, чтобы навеки причислить Муция к древним римским героям. Но это было еще не все. Охваченный гневом и страхом, Порсенна велел принести огонь и пытать Муция, чтобы узнать от него все подробности о заговоре против царя. «Не утруждай себя, - возразил Муций, - сейчас ты увидишь, что значат твои угрозы для того, кто посвятил свою жизнь родине». С этими словами он положил свою правую руку на жаровню и спокойно держал ее в огне, словно не чувствуя ни малейшей боли. Потрясенный царь поднялся с трона и даровал Муцию жизнь и свободу. Муций поблагодарил его: «3а то, что ты знаешь цену мужеству, я добровольно открою тебе тайну: триста благородных римских юношей поклялись лишить тебя жизни. По воле жребия я отправился к тебе первым. В назначенное время вслед за мной придут остальные, не думая о своей судьбе, и так будет продолжаться, пока они не достигнут цели».

Гай Муций Сцевола В присутствии Ларса Порсены, полотно, масло. Автор Матиас Стом, ранние 1640е, Галерея Искусств. Новый Южный Уэльс

Муций вернулся в Рим, и благодарные сограждане дали ему почетное прозвище Сцевола, т. е. «Левша». Вскоре в Рим пришли послы Порсенны. Перспектива жить в постоянном страхе за свою жизнь так напугала его, что он сам предложил римлянам условия приемлемого мира.

Рассказ о Гае Муций Сцеволе содержится в трудах римских историков, в частности в «Истории Рима от основания города» Тита Ливия, из которой мы его и позаимствовали. Род, выводивший свое происхождение от Сцеволы, дал Риму немало выдающихся мужей, в том числе Публия Муция Сцевола, автора восьмидесяти книг «Великих летописей», опубликованных около 130 г. до н. э., и его сына Квинта Муция Сцевола, выдающегося государственного деятеля и юриста 2 - 1 вв. до н. э. - восемнадцать книг его труда «0 гражданском праве» положили начало научной разработке гражданского права.

Возможно, в этом рассказе содержится некое историческое ядро; возможно даже, что он целиком соответствует действительности. Однако относится он к временам столь давним, и римские авторы сообщают его с такой степенью свободы (и без указания первоисточника), что мы можем смело включить его героя в число персонажей преданий и легенд.

Комнатные и садовые цветы Сцевола