Хотя разработанность словаря, несомненно, представляет собой ключевой показатель специфических черт различных культур, он, конечно, не является единственным показателем. Родственный показатель, часто не учитываемый, состоит в частоте употребления. Например, если какое-то английское слово можно сопоставить по смыслу с некоторым русским словом, но при этом английское слово является распространённым, а русское используется редко (или наоборот), то данное отличие наводит на мысль об отличии в культурной значимости.

Нелегко получить точное представление том, сколь общеупотребительным является слово в некотором данном обществе… Результаты всегда будут зависеть от размеров корпуса и выбора входящих в него текстов.

Так действительно ли имеет ли смысл пытаться сравнивать культуры, сравнивая частотность слов, зарегистрированную в имеющихся частотных словарях? Например, если мы обнаруживаем, что в корпусе американских английских текстов Кучеры И Франсиса и Кэрролла слово if встречается соответственно 2 461 и 2 199 раз на один миллион слов, тогда как в корпусе русских текстов Засориной соответствующее слово если встречается 1 979 раз, можем ли мы что-либо заключить из этого о роли, которую гипотетический способ мышления играет в указанных двух культурах?

Лично мой ответ состоит в том, что … нет, не можем, и что было бы наивно пытаться сделать это, поскольку различие такого порядка может быть чисто случайным.

С другой стороны, если мы обнаруживаем, что частотность, приводимая для английского слова homeland , равна 5…, тогда как частотность русского слова родина составляет 172, ситуация качественно иная. Пренебрегать различием такого порядка (приблизительно 1:30) было бы ещё более глупо, нежели придавать большое значение различию в 20% или 50%...

В случае слова homeland оказалось, что оба упомянутые здесь частотных словаря английского языка дают одну и ту же цифру, но во многих других случаях приводимые в них цифры значительно различаются. Например слово stupid «глупый» появляется в корпусе C et al. 9 раз, а корпусе K&F – 25 раз; idiot «идиот» 1 раз появляется в C et al. и 4 раза – в K&F; а слово fool «дурак» появляется 21 раз в C et al. и 42 раза – в K&F. Всеми этими различиями, очевидно, можно пренебречь как случайными. Однако, когда мы сравним английские показатели с русскими, вырисовывающуюся картину едва ли можно будет отвергнуть аналогичным образом:

fool 43/21 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ дурак 122

stupid 25/9 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _глупый 199

stupidly 12/0,4 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ глупо 134

idiot 14/1 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ идиот 129

Из этих цифр вырисовывается чёткое и ясное обобщение (относительно всего семейства слов), полностью согласующееся с общими положениями, выведенными независимым образом, на основе неколичественных данных; оно состоит в том, что русская культура поощряет «прямые», резкие, безоговорочные оценочные суждения, а англосаксонская культура – нет. Это согласуется с другими статистическими данными…: использование слов terribly и awfully в английском языке и слов страшно и ужасно в русском:

Английский язык (K&F / C et al.) Русский язык

terribly 18/9 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ ужасно 170

awfully 10/7 _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ страшно 159

horribly 12/1

Если прибавить к этому, что в русском языке есть также гиперболическое существительное ужас с высокой частотностью 80 и полным отсутствием аналогов в английском языке, различие между этими двумя культурами в их отношении к «преувеличению» станет ещё более заметным.

Аналогичным образом, если мы заметим, что водном английском словаре (K&F) зарегистрировано 132 вхождения слов truth , тогда как в другом (C et al.) – только 37, это различие возможно, поначалу приведёт нас в смятение. Однако, когда мы обнаружим, что цифры для ближайшего русского аналога слова truth , а именно правда , составляют 579, мы, вероятно, в меньшей степени будем склонны пренебречь этими различиями как «случайными».

Всякий, кто знаком как с англосаксонской культурой (в любой из её разновидностей), так и с русской культурой, интуитивно знает, что родина представляет собою… общеупотребительное русское слово и что закодированный в нём концепт культурно-значим – в значительно большей степени, нежели английское слово homeland и закоодированныйы в нём концепт. Не вызывает удивления, что частотные данные, сколь бы они ни были ненадёжны в целом, подтверждают это. Точно так же тот факт, что русские склонны чаще говорить о «правде», нежели носители английского языка говорят о « truth », едва ли покажется удивительным тем, кто знаком с обеими культурами. Тот факт, что в русском лексиконе есть ещё одно слово, обозначающее нечто вроде « truth », а именно истина (79), в отличие от частотности слова правда , не столь поразительно высока, даёт дополнительные свидетельства в пользу значимости указанной общей темы в русской культуре…

• Ключевые слова и ядерные ценности культуры

Наряду с «культурной разработанностью» и «частотностью», ещё один важный принцип, связывающий лексический состав языка и культуру, - это принцип «ключевых слов»…

«Ключевые слова» - это слова, особенно важные и показательные для отдельно взятой культуры. Например, в своей книге «Семантика, культура и познание»…я попыталась показать, что в русской культуре особенно важную роль играют русские слова судьба , душа и тоска и что представление, которое они дают об этой культуре, поистине неоценимо…

…Некоторые слова могут анализироваться как центральные точки, вокруг которых организованы целые области культуры. Тщательно исследуя эти центральные точки, мы, возможно, будем в состоянии продемонстрировать общие организационные принципы, придающие структуру и связность культурной сфере в целом и часто имеющие объяснительную силу, которая распространяется на целый ряд областей.

Такие ключевые слова, как душа или судьба , в русском языке подобны свободному концу, который нам удалось найти в спутанном клубке шерсти; потянув за него, мы, возможно, будем в состоянии распутать целый спутанный «клубок» установок, ценностей и ожиданий, воплощаемых не только в словах, но и в распространённых сочетаниях, в грамматических конструкциях, в пословицах и т.д. Например, слово судьба приводит к другим словам, «связанным с судьбою», таким, как суждено, смирение, участь, жребий и рок , к таким сочетаниям, как удары судьбы , и к таким устойчивым выражениям, как ничего не поделаешь , к грамматическим конструкциям, таким, как всё изобилие безличных дативно-инфинитивных конструкций, весьма характерных для русского синтаксиса, к многочисленным пословицам и так далее.

Печатается по: Вежбицкая Анна. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелёва. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 288 с. – (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия)

Анна Вежбицка (польск. Anna Wierzbicka, 10 марта 1938, Варшава) — польский и австралийский лингвист. Сфера интересов — лингвистическая семантика, прагматика и межязыковые взаимодействия, русистика. На протяжении многих лет пытается выделить естественный семантический метаязык.

Профессиональное образование получила в Польше. В 1964-1965 годах в течение полугода была на стажировке в Институте славяноведения и балканистики АН СССР в Москве. В этот период многократно обсуждала идеи лингвистической семантики с московскими лингвистами, прежде всего с И.А. Мельчуком, А.К. Жолковским и Ю.Д. Апресяном. Возвратившись в Польшу, сотрудничала с ведущим польским семантиком Анджеем Богуславским.

В 1966-1967 годах слушала лекции по общей грамматике Ноама Хомского в МТИ (США). В 1972 году переехала в Австралию; с 1973 года — профессор лингвистики Австралийского национального университета в Канберре. Действительный член (Fellow) Австралийской академии социальных наук с 1996 года. Иностранный член РАН по отделению литературы и языка с 1999 года.

Книги (3)

Понимание культур через посредство ключевых слов

Основные положения, развиваемые в книге А. Вежбицкой, заключаются в том, что разные языки существенно разнятся в отношении своего словарного состава и эти различия отражают различия ядерных ценностей соответствующих культурных общностей.

В своей книге А. Вежбицкая стремится показать, что всякая культура может быть исследована, подвергнута сопоставительному анализу и описана при помощи ключевых слов языка, обслуживающего данную культуру.

Теоретическим фундаментом такого анализа может служить естественный семантический метаязык, который реконструируется на основе широких сопоставительно-языковых исследований.

Книга адресована не только лингвистам, но также антропологам, психологам и философам.

Семантические универсалии и базисные концепты

В книге всемирно известного лингвиста, иностранного члена Российской академии наук собран ряд работ (включая новейшие переводы), в совокупности иллюстрирующих различные аспекты применения языка и культуры.

В частности, в книге рассматриваются различные темы грамматической, словообразовательной и лексической семантики, анализируются ключевые концепты различных культур, в том числе, русской культуры, описывается семантика евангельских текстов.

Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, когнитивной психологии, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях и взаимовлияниях.

Язык. Культура. Познание

Анна Вежбицкая — всемирно известный лингвист, чьи публикации в СССР и России всегда носили случайный и эпизодический характер и не удовлетворяли интереса к ее творчеству.

Сфера ее деятельности находится на пересечении лингвистики и ряда других наук, в первую очередь, культурологии, психологии культуры и науки о познании. А. Вежбицкая разрабатывает не имеющие аналогов в лингвистическом мире теории метаязыка и этнограмматики, создает совершенно оригинальные описания различных языков, позволяющие проникнуть посредством строгого лингвистического анализа в культуру и способ мышления соответствующих народов.

Первая книга Анны Вежбицкой на русском языке «Язык. Культура. Познание» представляет собой сборник статей, собранных автором специально для издания в России и ориентированных, прежде всего, на русский язык и русскую культуру.

А́нна Вежби́цка (10 марта 1938 г., Варшава)- польский лингвист. Сфера интересов - лингвистическая семантика, прагматика и межязыковые взаимодействия, русистика. Всю жизнь пытается выделить естественный семантический метаязык.

Профессиональное образование получила в Польше. В 1964-1965 годах в течение полугода была на стажировке в Институте славяноведения и балканистики АН СССР в Москве. В этот период многократно обсуждала идеи лингвистической семантики с московскими лингвистами, прежде всего с И. А. Мельчуком, А. К. Жолковским и Ю. Д. Апресяном. Возвратившись в Польшу, сотрудничала с ведущим польским семантиком Анджеем Богуславским. В 1966-1967 годах слушала лекции по общей грамматике Ноама Хомского в МТИ (США). В 1972 году переехала в Австралию; с 1973 года - профессор лингвистики Австралийского национального университета в Канберре. Действительный член (Fellow) Австралийской академии социальных наук с 1996 года. Иностранный член РАН по отделению литературы и языка с 1999 года.

Superlinguist - это электронная научная библиотека, посвященная теоретическим и прикладным вопросам лингвистики, а также изучению различным языков.

Как устроен сайт

Сайт состоит из разделов, в каждой из которых включены еще подразделы.

Главная. В этом разделе представлена общая информация о сайте. Здесь также можно связаться с администрацией сайта через пункт «Контакты».

Книги. Это самый крупный раздел сайта. Здесь представлены книги (учебники, монографии, словари, энциклопедии, справочники) по различным лингвистическим направлениям и языкам, полный список которых представлен в разделе "Книги".

Для студента. В этом разделе находится множество полезных материалов для студентов: рефераты, курсовые, дипломные, конспекты лекций, ответы к экзаменам.

Наша библиотека рассчитана на любой круг читателей, имеющих дело с лингвистикой и языками, начиная от школьника, который только подступается к этой области и заканчивая ведущим ученым-лингвистом, работающим над своим очередным трудом.

Какова основная цель сайта

Основная цель проекта - это повышение научного и образовательного уровня лиц, интересующихся вопросам лингвистики и изучающих различные языки.

Какие ресурсы содержатся на сайте

На сайте выложены учебники, монографии, словари, справочники, энциклопедии, периодика авторефераты и диссертации по различным направлениям и языкам. Материалы представлены в форматах.doc (MS Word), .pdf (Acrobat Reader), .djvu (WinDjvu) и txt. Каждый файл помещен в архив (WinRAR).

(2 Голосов)

Вежбицкая А.

Язык. Культура. Познание

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Pуcские словари , 1996. - 416 с. Электронная книга . Лингвистика. Этнолингвистика и лингвокультурология

Аннотация (описание)

Анна Вежбицкая всемирно известный лингвист, чьи публикации в СССР и России всегда носили случайный и эпизодический характер и не удовлетворяли интереса к ее творчеству. Сфера ее деятельности находится на пересечении лингвистики и ряда других наук, в первую очередь, культурологии, психологии культуры и науки о познании. Л. Вежбицкая разрабатывает не имеющие аналогов в лингвистической мире теории метаязыка и зтнограмматики, создает совершенно оригинальные описания различных языков, позволяющие проникнуть посредством строгого лингвистического анализа в культуру и способ мышления соответствующих народов. Первая книга Анны Вежбицкой на русском языке «Язык. Культура Познание» представляет собой сборник статей, собранных автором специально для издания в России н ориентированных, прежде всего, на русский язык и русскую культуру.
Книга предназначена для очень широкого круга читателей, начиная от специалистов по лингвистике, философии и культурологии и кончая неспециалистами, которые найдут в ней интереснейшую информацию о языке, культуре, мышлении, их связях н взаимовлиянии.

ВЕЖБИЦКАЯ, АННА (Wierzbicka, Anna) (р. 1938), польский лингвист. Родилась в Варшаве 10 марта 1938.

Первые работы (середина 1960-х годов) были посвящены семантическому описанию польской и русской лексики. В 1972 во франкфуртском издательстве «Атенеум» была опубликована ее книга Семантические примитивы (Semantic primitives ), сыгравшая значительную роль в развитии семантической теории в 1970–1980. В этой книге Вежбицкая последовательно развивает идею построения универсального метаязыка для описания смыслов на базе небольшого числа элементарных единиц типа «я», «ты», «хотеть», «хороший» и др.

В декабре 1972 Вежбицкая переехала в Австралию и с 1973 преподавала в Австралийском национальном университете в Канберре. В 1980 вышла ее книга Lingua mentalis: семантика естественного языка , где находят продолжение те же идеи поиска универсального подмножества смыслов для описания словаря и грамматики естественных языков. Замечательно, что в том же году вышла еще одна работа Вежбицкой Дело о поверхностном падеже (The case for surface case ), в которой она обращается к новому материалу (русский творительный падеж) и фактически открывает новую область семантических исследований – толкование смысла грамматических показателей. Эта идея затем была развита в книге Семантика грамматики (The semantics of grammar , 1988), уже на гораздо более обширном и разнообразном материале: дательный падеж в славянских языках, английские сентенциальные дополнения, каузатив в японском языке, показатели множественного числа и мн. др. В 1985 Вежбицкая выпустила еще одну книгу – Лексикография и анализ концептов (Lexicography and conceptual analysis ); эта работа посвящена толкованию предметной лексики, и в ней Вежбицкая формулирует и убедительно доказывает тезис об антропоцентричности естественного языка и, вследствие этого, о зависимости семантики от человеческих представлений о физическом мире, а не от устройства физического мира как такового. Однако, поскольку представления о мире в разных культурах разные, толкования одних и тех же понятий в разных языках тоже должны различаться – что и демонстрируется в книге. Последний тезис развивается также и в Семантике грамматики на материале сопоставления «одних и тех же» грамматических категорий и синтаксических конструкций в разных языках.

В исследовании 1985 берет свое начало важная для последующего творчества Вежбицкой идея «культурных стереотипов», во многом определяющая семантическую структуру того или иного языка. Эта идея затем развивается в таких ее работах, как Прагматика культурного взаимодействия (Cross-cultural pragmatics: the semantics of human interaction , 1991), Семантика, культура и познание (Semantics, culture and cognition , 1992), Понимание культур через ключевые слова (Understanding cultures through their key words: English, Russian, Polish, German, Japanese , 1997), Эмоции в разных языках и культурах (Emotions across languages and cultures: diversity and universals , 1999) и др. Обращается внимание, в частности, на специфические для каждого языка, непереводимые или плохо переводимые понятия (такие, как русские судьба или душа ). В то же время, по глубокому убеждению Вежбицкой, несмотря на внешнее разнообразие языков и культур, человечество обладает несомненной культурной общностью, которая позволяет постулировать универсальный семантический метаязык и заставляет Вежбицкую вновь и вновь возвращаться к идее семантических примитивов. В типологическом сборнике под ее редакцией (совместно с Клиффом Годдардом) Семантика и лексические универсалии (Semantics and lexical universals: theory and empirical findings , 1994) предпринимается попытка по единой схеме описать базовые фрагменты лексики ряда «экзотических» языков; в книге Что хотел сказать Иисус ? (What did Jesus mean? Explaining the Sermon on the Mount and the parables in simple and universal human concepts , 2000) на семантический метаязык переводятся евангельские заповеди.