Мехлис лев захарович кто его правнуки. Мехлис, лев захарович

В очередной раз столкнувшись с одним из одиозным имён-Лев Захарович Мехлис, вдруг
задумался- как Сталин мог терпеть возле себя, пусть и преданного, как собака, но
полную бестолочь, да ещё посылать на опасные участки фронта с довольно широкими
полномочиями. Интернет забит "правдой" Жукова, Козлова и "патриотов" о самодуре,
чуть ли не ответственном за все провалы в войне и связывающего по рукам все замыслы
стратегов. И вот, поставив вопрос ребром, получил ответ из самого неожиданного
исочника: "ДЕЛО СТАЛИНА", где уж "патриотов с пятой графой", мягко говоря, не потчуют...

Из интернета
http://delostalina.ru/?p=434

Уважаемые друзья, в наш адрес поступило письмо, в котором имелось следующее пожелание: «… хотелось бы узнать правду о роли Л.Д. Мехлиса в Крымской трагедии 1942 года…». Мы попросили ответить на вопрос известного историка, постоянного автора нашего сайта Арсена Мартиросяна.

Из трагедии Крымского фронта состряпали один из наиболее запутанных и самых сложных мифов во всей мифологии о Великой Отечественной войне - миф о том, что Верховный Главнокомандующий Сталин специально направлял на различные фронты своего бездарного в военном деле, но «верного пса» Л.Д. Мехлиса, чтобы тот в страхе держал командование, вследствие чего в итоге и произошла Крымская катастрофа. Дело в том, что в силу как объективных, так и субъективных обстоятельств, в том числе и не без коварно злобного умысла, в нем тесно переплетены ложь и правда, храбрость и подлость, героизм и трусость, беспросветная тупость и точное предвидение развития ситуации, неисполнение воинского долга и элементы предательства, и даже скрытый, но не слишком уж и скрываемый антисемитизм. Короче говоря, намешано такого, что и черт ногу сломит. А разбираться надо. Ох, как надо - нельзя же довольствоваться одной ложью или малодоказательной правдой.

Как это ни странно, но начинать придется с антисемитизма. Да-да, именно с него, потому как центром притяжения всей лжи этого мифа является фигура представителя Ставки Верховного Командования, заместителя наркома обороны, то есть самого Сталина, главного комиссара Красной Армии Льва Захаровича Мехлиса, еврея по национальности. Именно на его фигуре намертво переплелись, точнее, умышленно переплетены все те крайние противоположности, которые столь характерны для анализируемого мифа. Человек, который написал о нем книгу «Мехлис. Тень вождя» (М., 2007) - доктор исторических наук Юрий Рубцов, - прямо на обложку свого печатного труда вынес следующее резюме о герое своего произведения: «Одно только упоминание имени Льва Мехлиса вызывало ужас у многих храбрых и заслуженных генералов. Долгие годы этот человек был настоящей тенью Сталина, его “вторым я” и фактически хозяином Красной Армии. Он был настолько фанатично предан своему вождю и стране, что ради выполнения поставленной задачи не останавливался ни перед чем. С одной стороны, Мехлиса обвиняют в том, что на его руках кровь сотен невинных командиров, часть из которых он расстрелял лично. С другой стороны, его уважали простые солдаты, о которых он неизменно заботился. С одной стороны, Мехлис был одним из главных виновников поражения первых месяцев Великой Отечественной войны и краха Крымского фронта весной 1942 года. С другой стороны, его несгибаемость и твердость не раз спасали войска в самых отчаянных ситуациях. Был ли Мехлис воплощением зла? Или он просто олицетворял свое противоречивое время? На эти вопросы отвечает новая книга доктора исторических наук Юрия Рубцова, созданная на основе архивных документов, еще совсем недавно хранившихся под грифом “Совершенно секретно”».

Ну и что дает такая заявка о содержании книги?! Зачем заранее настраивать читателей на то, что Мехлис - это исчадие ада, которое и виновато в крымской катастрофе?! Разве это способствует установлению истины?! Разве все документы и факты, приведенные уважаемым коллегой на страницах книги, столь уж однозначно свидетельствуют о вине только и только Мехлиса?! Да, хорошо известно, что в нашей историографии о войне царит абсолютная неприязнь, если не того хуже, к личности Мехлиса. Кто только и как только не шпыняет его?! Какие только булыжники и комки грязи не кидают в его адрес?! И что, разве все это справедливо?! Да одно то, что царит абсолютная неприязнь к Мехлису, уже должно настораживать. Потому что принципиально подобные явления всеобщего умопомрачения или ненависти к одной конкретной персоне означают лишь одно - за всем этим скрывается умело направляемое из-за кулис, якобы всеобщее, но отнюдь не праведное стремление слепить из одного, вполне возможно, действительно неоднозначного человека, виновника всех трагедий. В общем-то, все факты свидетельствуют именно об этом.

Да, действительно, Лев Захарович был весьма не простой человек. Был резок, порой даже очень, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях. Мягко выражаясь, дипломатничать не любил. Миндальничать - тоже. Был жестким, в том числе и на грани жестокости, а иногда, в годы войны, и переваливал за эту грань, если того, конечно, требовала обстановка. И в то же время был принципиальным, храбрым, действительно обладал несгибаемой волей, твердым характером. К сожалению, не имел военного образования на уровне академии и не обладал полководческими талантами, наподобие великого Рокоссовского, которого, к слову сказать, очень высоко ценил и незадолго до ставшей ему уже очевидной весной 1942 г. в скором будущем катастрофы Крымского фронта просил Сталина назначить его командующим Крымским фронтом, дабы спасти фронт. Увы, из-за тяжелого ранения Рокоссовский тогда находился в госпитале. В то же время нельзя забывать, что в период Гражданской войны Мехлис приобрел уникальный опыт по формированию соединений и командованию в наступательных и оборонительных боях с исключительно сильным противником - считавшимся наиболее талантливым генералом Белой армии генерал-лейтенантом Я.А. Слащевым. Конечно, опыт Гражданской войны это одно, а Великая Отечественная - совершенно другое. Тем не менее назвать Мехлиса полным дубом в военных делах ни язык, ни рука не поворачиваются. Понимал и даже очень неплохо понимал Лев Захарович, что такое война. Но полководцем все же не был.

Ко всему прочему Мехлис никогда не стеснялся в лоб говорить, в том числе и письменно, о самых грубых ошибках (кстати, и о своих тоже) командования, с которым ему довелось служить, его просчетах, головотяпстве, разгильдяйстве, халатности, пренебрежительном отношении к простым солдатам и офицерам, трусости на грани измены и предательства и т.д. Мехлис прекрасно владел различными приемами пропаганды, характерными для его времени. Обладал развитой интуицией на подлость, трусость, халатность и прочие недостатки, на которые вдоволь нагляделся еще в бытность народным комиссаром государственного контроля. За что его, к слову сказать, изрядно ненавидели еще до войны. Был образован и эрудирован. Говорил всегда с пафосом, но, надо отдать ему должное, искренне. Он всегда искренне верил в то, о чем говорил. Сколько бы критических стрел в его адрес ни пускали, но Лев Захарович умел быстро ухватить конец «нити Ариадны» и быстро разматывал даже самый сложный клубок острейших проблем. Конечно, не обходилось без свойственной ему манеры видеть все либо в белом, либо в черном цвете, но факт остается фактом - он быстро улавливал, в чем суть проблемы, решать которую его послали. Кстати говоря, когда понимал, что был неправ, то никогда не стеснялся признать это. В том числе и перед подчиненными (однажды такое признание он сделал генералу Горбатову).

Нельзя не признать и того, что не будь он евреем, а упрямым русским мужиком, то, вполне возможно, ему многое простили бы. В крайнем случае, просто не вспоминали бы о нем. И уж, конечно, не стали бы многие из «храбрых и заслуженных генералов» вспоминать о Мехлисе с ужасом. Однако, к сожалению, даже в послевоенных мемуарах едва скрываемый антисемитизм у некоторой части нашего генералитета военной поры никуда не деть. Помимо всего этого, на свою беду Мехлис был еще и главным комиссаром Красной Армии. А, надо честно сказать, комиссаров в армии терпеть не могли. Примерно за год до войны, полагая, что после осуществленной чистки новому поколению генералов можно доверять, Сталин в очередной раз ликвидировал институт комиссаров, введенный еще после разгрома заговора Тухачевского. Однако уже в июле 1941 года, видя, что нагло творят генералы, как они губят армию и страну, Сталин вынужден был восстановить этот институт, потому как в тот период за командованием действительно остро нужен был пригляд. И одного Особого отдела было мало. Это жестокая правда войны, которую надо априори признать.

Это к тому, что, не стремясь сделать из Льва Захаровича некое подобие херувима или ангелочка с крылышками, не могу в то же время согласиться, что на него незаслуженно вешают всех «собак», в том числе и за катастрофу Крымского фронта. Причем представляют дело так, что именно он, Лев Захарович Мехлис, оказывается главным виноватым в этой катастрофе. Это, как говорится, общий фон, который необходимо знать, прежде чем приступим к попытке понимания, что в истории с Крымским фронтом к чему. А для этого нам придется вкратце пробежаться по основным ее вехам.

Мехлис прибыл на Крымский фронт (до 28 января 1942 г. - Кавказский фронт) 20 января. Накануне его прибытия на этот фронт в статусе полномочного представителя Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта успешно осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию (25.12.41-02.01.42) и захватили важный плацдарм. В связи с этим командующий фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов получил указание Ставки ВГК всемерно ускорить сосредоточение войск, для чего было разрешено перебросить дополнительные силы (47;ю армию) и не позднее 12 января перейти в общее наступление при поддержке Черноморского флота. Наступление сорвалось. Обычно этот срыв описывают так, что-де советское командование недооценило силу и возможности противника. Кстати говоря, эта безумно неадекватная реалиям войны формулировочка Жукова фигурирует при описании практически каждой сорвавшейся операции. Поневоле тут вспомнишь известную присказку о том, что же мешало танцору… На самом же деле наступление сорвалось из-за отсутствия продуманного плана, а также четкого материально-технического и боевого обеспечения десантированных в Крыму войск. Что прежде всего выразилось в нехватке транспортных судов для переброски живой силы с «большой земли», артиллерии, специальных частей. А с обеспечением войск боеприпасами и горючим дело обстояло вообще катастрофически. Нет никаких оснований не верить только что приведенным выводам бывшего командующего участвовавшей в этой операции 44;й армии генерал-майора А.Н. Первушина. Далее вмешались погодные условия - наступившая оттепель привела в полную негодность полевые аэродромы. Сказался и любимейший бардак нашего генералитета той поры - отсутствие нормальной связи, средств противовоздушной обороны. Все это привело к тому, что после овладения немцами Феодосией командующий фронтом генерал Козлов принял решение на отвод войск на Ак-Монайские позиции - оборонительный рубеж примерно в 80 км от Керчи. Вот в такой ситуации на фронт прибыл Мехлис. Его направили для укрепления руководства фронтом. Как отмечают многие исследователи, здесь он впервые получил едва ли не высшую степень самостоятельности как представитель Ставки.

Через два дня после прибытия Мехлис отправил Сталину телеграмму следующего содержания: «Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»1

1 ЦА МО ф. 32, оп. 11309, д. 139, л. 17.

Обычно эту телеграмму характеризуют так - самонадеянному Мехлису «хватило» двух дней, чтобы составить представление о положении дел на фронте. А причем тут самонадеянность Мехлиса?! Даже если то, что он написал Сталину, соответствовало реальному положению хотя бы на один процент - специально уменьшаю в сто раз, - то все равно его вывод объективный и тревожный. Командование фронта не выполняет своих обязанностей. В действительности же Мехлис был прав на все сто процентов. Потому как основные положения этой телеграммы были зафиксированы в приказе войскам фронта № 12 от 23 января 1942 г. Приказ был подписан самим Козловым, членом Военного совета фронта Ф.А. Шаманиным и Мехлисом. То есть, если по простому-то, Козлов собственноручно подтвердил, что все это подлинная правда.

Почему Мехлис был полностью прав?! Да потому, что командование фронтом находилось в… Тбилиси. И оттуда, сидя в теплых кабинетах штаба округа, руководило боевыми действиями! Из тысячекилометрового далека! Но разве так можно руководить боевыми действиями целого фронта? Если командующий не видит и не знает, что конкретно происходит на фронте, где противник, каково состояние наших войск, как строится оборона на местности и т.д. и т.п., то, извините, это уже не командование фронтом, а просто бардак, чреватый самыми негативными последствиями. Мехлис же быстро разобрался, в чем дело. И немедленно поставил перед Ставкой вопрос о выделении фронта из Кавказского в самостоятельный Крымский. Более того, поставил вопрос о переносе управления войсками Крымского фронта на Керченский полуостров. Одновременно Мехлис немедленно затребовал пополнение в живой силе (три стрелковые дивизии), стал требовать срочного наведения порядка в артиллерии, ПВО, в тыловом обеспечении. В приказе № 12 от 23 января 1942 г. так и говорилось: «1. Командованию армий, дивизий, полков учесть опыт боев 15-18.01.42 г., немедленно навести порядок в частях… Полковую артиллерию и артиллерию ПТО (противотанковую. - А. М.) иметь в боевых порядках пехоты…

2. Паникеров и дезертиров расстреливать на месте как предателей. Уличенных в умышленном ранении самострелов-леворучников расстреливать перед строем.

3. В трехдневный срок навести полный порядок в тылах…»1.

К этому следует добавить, что Мехлис особо тщательно проверил состояние ВВС и артиллерии фронта, от которых в решающей степени зависела его боеспособность. Оказалось, что из-за плохого материально-технического обеспечения на Керченском полуострове скопилось 110 неисправных самолетов, вследствие чего в день производилось менее одного самолето-вылета. Боеготовность артиллерии оказалась на низком уровне. Лев Захарович не поленился и проверил состояние войсковой разведки - оказалось, что и она поставлена плохо. А за это отвечают командиры всех уровней, начиная с командующего фронтом. Ибо если разведка работает плохо, то последствия этого всегда катастрофические.

Мехлис быстро добился от Ставки и Генерального штаба дополнительных вооружений - фронт получил 450 ручных пулеметов, 3 тысячи ППШ, 50 минометов калибра 120 мм и 50 штук калибра 82 мм, а также два дивизиона реактивных минометов М-8. Решался вопрос о выделении фронту дополнительного количества танков, в том числе и КВ, противотанковых ружей и боеприпасов к ним, другого вооружения и техники. Более того. Мехлис немедленно принялся и за укрепление командования фронта опытными кадрами. Уже 24 января был назначен новый командующий ВВС фронта - генерал-майор авиации Е.М. Николаенко. Чуть позже новый заместитель командующего фронтом - генерал-майор инженерных войск А.Ф. Хренов, новый начальник политуправления - бригадный комиссар С.С. Емельянов. Кроме того, в преддверии запланированного наступления Мехлис добился также и направления на фронт большого количества политработников разных уровней. Двух комиссаров дивизий, 15 комиссаров полков, 45 - батальонного уровня, 23 военкомов артдивизионов и батарей, 15 инструкторов по пропаганде, 7 политработников для работы в дивизиях, сформированных из выходцев из закавказских республик, 4 специалистов по пропаганде среди немцев. Затем, также по запросу Мехлиса, на фронт были направлены еще 1030 политбойцов и 225 замполитруков. Укрепляя силы фронта, Мехлис тем не менее, к неудовольствию Сталина, при личной встрече с ним 15 февраля 1942 г. потребовал дополнительного времени для подготовки фронта к наступлению. То есть вовсе не стремился любой ценой выполнять приказы Ставки. И Сталин с ним согласился, хотя, особо это подчеркиваю, был весьма недоволен вынужденным переносом сроков уже намеченного наступления. Но аргументы Мехлиса подействовали. Так вот, если все это суммировать, то разве не очевидно, что представитель Ставки детально вник в суть тех проблем, которые буквально придавили фронт?! Что касается пункта № 2 упомянутого выше приказа, не следует его рассматривать как проявление особой кровожадности Мехлиса. В данном случае он всего лишь выполнял сталинский приказ № 270 от 16.08.1941 г. Не говоря уже о том, что, к глубокому сожалению, в том еще была острая нужда.

И что же произошло дальше?! Виновен ли Мехлис в неоднократно разыгравшейся на фронте трагедии?! Если объективно, то куда менее чем командование фронтом. Потому как непосредственно за боевые действия и тем более их организацию персонально ответственны командующий и начальник штаба фронта. Однако когда 27 февраля 1942 г. началось запланированное наступление, «доблестное» командование Крымским фронтом - командующий генерал Козлов и начальник штаба генерал Толбухин - вместо того чтобы в условиях безлесной местности Керченского полуострова пустить вперед для прорыва немецкой обороны танки, коих, прежде всего КВ и Т-34, завезли на фронт в большом количестве, пустили вперед пехоту, которую немцы нещадно лупили, так как ей негде было укрыться. Тем самым они, если исходить из описаний присутствовавшего в те дни на Крымском фронте писателя К. Симонова, проверяли танкодоступность местности?! Три дня проверяли, итить их… гоняя пехоту в бессмысленные атаки без какого-либо прикрытия, положив тысячи людей ни за понюшку табака! 13 советских дивизий наступали против трех немецких и одной румынской. А безвозвратные потери - просто фантастические (к апрелю уже 225 тысяч человек!). Мехлис буквально взвыл от такого командования и уже 9 марта направил Сталину просьбу немедленно снять Козлова и Толбухина и назначить нормальных генералов. Сняли только Толбухина. Мехлис не успокаивается и 29 марта вновь письменно настаивает перед Сталиным на снятии Козлова, причем уже выдает суммарное резюме на него - за два месяца-то насмотрелся. Резюме не в бровь, а прямо в генеральский глаз: неумен, ленив, «обожравшийся барин из мужиков», оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска расценивает как «наказание», в войсках фронта неизвестен, авторитетом не пользуется, кропотливой, повседневной работы не любит.

Сталин не сменил Козлова. Почему? Может быть, тогда и Сталин виноват?! Во-первых, Мехлис просил снять Козлова и на место командующего назначить кого-либо из следующих генералов: Н.К. Клыкова, но тот командовал прорывавшейся к Ленинграду 2;й ударной армией. В тот момент его менять было нельзя. К.К. Рокоссовского, который, как уже отмечалось выше, в тот момент находился на излечении в госпитале после тяжелого ранения. Н.К. Львова, командарма 51;й армии, с которым познакомился на Керченском полуострове. Почему-то и эта кандидатура не привлекла внимания Сталина. Во-вторых, не в оправдание, а всего лишь в объяснение позиции Сталина считаю правильным указать на следующее. Сталин вынужден был считаться с тем, что война еще не выковала достаточного количества талантливых и сильных полководцев, чтобы назначать их на самые тяжелые участки. И от осознания этой проклятой вынужденности он сам был вынужден довольствоваться тем человеческим материалом, который имелся. Что поделаешь, и Сталину тоже далеко не все было под силу, на все требовалось время…

К началу мая 1942 г. ситуация на фронте была близка к критической. В результате «доблестного» командования Козлова сложилось положение, при котором группировка войск фронта, сохраняя все признаки наступательной, никак не могла перейти в наступление - оно все время откладывалось. Более того. Оборона-то не укреплялась. И в данном случае есть все основания говорить о том, что оборона не укреплялась самым преступным образом. Почему?! Да потому, что Верховный Главнокомандующий Сталин еще в октябре - ноябре 1941 г. трижды давал приказы о строительстве оборонительных сооружений в Северо-Кавказском военном округе. В том числе и в полосе будущего Крымского фронта (во избежание повтора чуть ниже содержание этих приказов приводится в связи с подготовкой к Сталинградской битве, так как в них речь идет и об обороне Сталинграда). Но ведь ни хрена же толком не было сделано. А это в условиях военного времени называется только одним термином - преступление.

Наше предисловие

Уважаемые друзья, в адрес сайта http://delostalina.ru поступило письмо, в котором имелось следующее пожелание: «… хотелось бы узнать правду о роли Л. Мехлиса в Крымской трагедии 1942 года…». Мы попросили ответить на вопрос известного историка Арсена Мартиросяна

Из трагедии Крымского фронта состряпали один из наиболее запутанных и самых сложных мифов во всей мифологии о Великой Отечественной войне - миф о том, что Верховный Главнокомандующий Сталин специально направлял на различные фронты своего бездарного в военном деле, но «верного пса» Л. Мехлиса, чтобы тот в страхе держал командование, вследствие чего в итоге и произошла Крымская катастрофа. Дело в том, что в силу как объективных, так и субъективных обстоятельств, в том числе и не без коварно злобного умысла, в нем тесно переплетены ложь и правда, храбрость и подлость, героизм и трусость, беспросветная тупость и точное предвидение развития ситуации, неисполнение воинского долга и элементы предательства, и даже скрытый, но не слишком уж и скрываемый антисемитизм. Короче говоря, намешано такого, что и черт ногу сломит. А разбираться надо. Ох, как надо - нельзя же довольствоваться одной ложью или малодоказательной правдой.

Как это ни странно, но начинать придется с антисемитизма. Да-да, именно с него, потому как центром притяжения всей лжи этого мифа является фигура представителя Ставки Верховного Командования, заместителя наркома обороны, то есть самого Сталина, главного комиссара Красной Армии Льва Захаровича Мехлиса, еврея по национальности. Именно на его фигуре намертво переплелись, точнее, умышленно переплетены все те крайние противоположности, которые столь характерны для анализируемого мифа. Человек, который написал о нем книгу «Мехлис. Тень вождя» (М., 2007) - доктор исторических наук Юрий Рубцов, - прямо на обложку свого печатного труда вынес следующее резюме о герое своего произведения: «Одно только упоминание имени Льва Мехлиса вызывало ужас у многих храбрых и заслуженных генералов. Долгие годы этот человек был настоящей тенью Сталина, его «вторым я» и фактически хозяином Красной Армии. Он был настолько фанатично предан своему вождю и стране, что ради выполнения поставленной задачи не останавливался ни перед чем. С одной стороны, Мехлиса обвиняют в том, что на его руках кровь сотен невинных командиров, часть из которых он расстрелял лично. С другой стороны, его уважали простые солдаты, о которых он неизменно заботился. С одной стороны, Мехлис был одним из главных виновников поражения первых месяцев Великой Отечественной войны и краха Крымского фронта весной 1942 года. С другой стороны, его несгибаемость и твердость не раз спасали войска в самых отчаянных ситуациях. Был ли Мехлис воплощением зла? Или он просто олицетворял свое противоречивое время? На эти вопросы отвечает новая книга доктора исторических наук Юрия Рубцова, созданная на основе архивных документов, еще совсем недавно хранившихся под грифом «Совершенно секретно»».

Это к тому, что, не стремясь сделать из Льва Захаровича некое подобие херувима или ангелочка с крылышками, не могу в то же время согласиться, что на него незаслуженно вешают всех «собак», в том числе и за катастрофу Крымского фронта. Причем представляют дело так, что именно он, Лев Захарович Мехлис, оказывается главным виноватым в этой катастрофе. Это, как говорится, общий фон, который необходимо знать, прежде чем приступим к попытке понимания, что в с Крымским фронтом к чему. А для этого нам придется вкратце пробежаться по основным ее вехам.

Мехлис прибыл на Крымский фронт (до 28 января 1942 г. - Кавказский фронт) 20 января. Накануне его прибытия на этот фронт в статусе полномочного представителя Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта успешно осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию (25.12.41-02.01.42) и захватили важный плацдарм. В связи с этим командующий фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов получил указание Ставки ВГК всемерно ускорить сосредоточение войск, для чего было разрешено перебросить дополнительные силы (47‑ю армию) и не позднее 12 января перейти в общее наступление при поддержке Черноморского флота. Наступление сорвалось. Обычно этот срыв описывают так, что-де советское командование недооценило силу и возможности противника. Кстати говоря, эта безумно неадекватная реалиям войны формулировочка Жукова фигурирует при описании практически каждой сорвавшейся операции. Поневоле тут вспомнишь известную присказку о том, что же мешало танцору… На самом же деле наступление сорвалось из-за отсутствия продуманного плана, а также четкого материально-технического и боевого обеспечения десантированных в Крыму войск. Что прежде всего выразилось в нехватке транспортных судов для переброски живой силы с «большой земли», артиллерии, специальных частей. А с обеспечением войск боеприпасами и горючим дело обстояло вообще катастрофически. Нет никаких оснований не верить только что приведенным выводам бывшего командующего участвовавшей в этой операции 44‑й армии генерал-майора А.Н. Первушина. Далее вмешались погодные условия - наступившая оттепель привела в полную негодность полевые аэродромы. Сказался и любимейший бардак нашего генералитета той поры - отсутствие нормальной связи, средств противовоздушной обороны. Все это привело к тому, что после овладения немцами Феодосией командующий фронтом генерал Козлов принял решение на отвод войск на Ак-Монайские позиции - оборонительный рубеж примерно в 80 км от Керчи. Вот в такой ситуации на фронт прибыл Мехлис. Его направили для укрепления руководства фронтом. Как отмечают многие исследователи, здесь он впервые получил едва ли не высшую степень самостоятельности как представитель Ставки.

1 ЦА МО ф. 32, оп. 11309, д. 139, л. 17.

3. В трехдневный срок навести полный порядок в тылах…»1.

Мехлис быстро добился от Ставки и Генерального штаба дополнительных вооружений - фронт получил 450 ручных пулеметов, 3 тысячи ППШ, 50 минометов калибра 120 мм и 50 штук калибра 82 мм, а также два дивизиона реактивных минометов М-8. Решался вопрос о выделении фронту дополнительного количества танков, в том числе и КВ, противотанковых ружей и боеприпасов к ним, другого вооружения и техники. Более того. Мехлис немедленно принялся и за укрепление командования фронта опытными кадрами. Уже 24 января был назначен новый командующий ВВС фронта - генерал-майор авиации Е.М. Николаенко. Чуть позже новый заместитель командующего фронтом - генерал-майор инженерных войск А.Ф. Хренов, новый начальник политуправления - бригадный комиссар С.С. Емельянов. Кроме того, в преддверии запланированного наступления Мехлис добился также и направления на фронт большого количества политработников разных уровней. Двух комиссаров дивизий, 15 комиссаров полков, 45 - батальонного уровня, 23 военкомов артдивизионов и батарей, 15 инструкторов по пропаганде, 7 политработников для работы в дивизиях, сформированных из выходцев из закавказских республик, 4 специалистов по пропаганде среди немцев. Затем, также по запросу Мехлиса, на фронт были направлены еще 1030 политбойцов и 225 замполитруков. Укрепляя силы фронта, Мехлис тем не менее, к неудовольствию Сталина, при личной встрече с ним 15 февраля 1942 г. потребовал дополнительного времени для подготовки фронта к наступлению. То есть вовсе не стремился любой ценой выполнять приказы Ставки. И Сталин с ним согласился, хотя, особо это подчеркиваю, был весьма недоволен вынужденным переносом сроков уже намеченного наступления. Но аргументы Мехлиса подействовали. Так вот, если все это суммировать, то разве не очевидно, что представитель Ставки детально вник в суть тех проблем, которые буквально придавили фронт? ! Что касается пункта № 2 упомянутого выше приказа, не следует его рассматривать как проявление особой кровожадности Мехлиса. В данном случае он всего лишь выполнял сталинский приказ № 270 от 16.08.1941 г. Не говоря уже о том, что, к глубокому сожалению, в том еще была острая нужда.

Сталин не сменил Козлова. Почему? Может быть, тогда и Сталин виноват?! Во-первых, Мехлис просил снять Козлова и на место командующего назначить кого-либо из следующих генералов: Н.К. Клыкова, но тот командовал прорывавшейся к Ленинграду 2‑й ударной армией. В тот момент его менять было нельзя. К.К. Рокоссовского, который, как уже отмечалось выше, в тот момент находился на излечении в госпитале после тяжелого ранения. Н.К. Львова, командарма 51‑й армии, с которым познакомился на Керченском полуострове. Почему-то и эта кандидатура не привлекла внимания Сталина. Во-вторых, не в оправдание, а всего лишь в объяснение позиции Сталина считаю правильным указать на следующее. Сталин вынужден был считаться с тем, что война еще не выковала достаточного количества талантливых и сильных полководцев, чтобы назначать их на самые тяжелые участки. И от осознания этой проклятой вынужденности он сам был вынужден довольствоваться тем человеческим материалом, который имелся. Что поделаешь, и Сталину тоже далеко не все было под силу, на все требовалось время…

Нижеприведённая статья даёт новый взгляд на одного из военных и государственных деятелей сталинской эпохи. Деятельность Льва Мехлиса освещалась крайне скудно и тенденциозно.

Большинство людей имеют о нём самое общее представление.

Между тем есть два важных обстоятельства, которые дают основание считать Л. Мехлиса верным государственным интересам России человеком.

1. В годы перестройки и после неё, захватившей власть в России западной агентурой влияния не было сказано ни одного доброго слова о Мехлисе. Наоборот, он третировался в ряде публикаций того времени как "пособник Сталина". Враги русского народа не любят Мехлиса. Так же как и Л. Берию.

2. Мехлис вышел в отставку в 1950 году "по состоянию здоровья". С учётом убийства А.А. Жданова в 1948 году путём неправильного лечения и разоблачения врачом Лидией Тимашук заговора врачей, эта формулировка не кажется обычной формальной отпиской. Следует полагать, что у Мехлиса действительно могли возникнуть проблемы со здоровьем, т.к. со второй половины 40-х годов началось планомерное уничтожение наиболее верных Сталину деятелей с целью подготовки убийства его самого. Л. Мехлис умер 15 февраля 1953 года, буквально за две недели до убийства Сталина. Вряд ли следует такое совпадение считать случайным.

Я сознательно воздерживаюсь от любой правки статьи, в частности, в вопросе о "заслугах" Г. К. Жукова.

Пусть оценит читатель.

В первый год войны столь же большие заслуги как и у Георгия Константиновича Жукова были и у Льва Захаровича Мехлиса. По крайней мере два имени были в ту пору равно страшны для пораженцев, паникеров и трусов: Жукова и Мехлиса. Жуков, чувствуя приближение великого момента, когда можно будет противнику начистить рыло, забывал об опасности и ощущал прилив истинного вдохновения, и Мехлис настолько в любой обстановке был безупречным коммунистом, что тоже не чувствовал опасности и не поддавался панике. Только почему-то о роли Жукова написаны горы книг, а роль Мехлиса старательно замалчивается.

Да, действительно, Лев Захарович был весьма не простой человек. Был резок, порой даже очень, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях. Мягко выражаясь, дипломатничать не любил. Миндальничать — тоже. Был жестким, в том числе и на грани жестокости, а иногда, в годы войны, и переваливал за эту грань, если того, конечно, требовала обстановка. И в то же время был принципиальным, храбрым, действительно обладал несгибаемой волей, твердым характером. К сожалению, не имел военного образования на уровне академии и не обладал полководческими талантами, наподобие великого Рокоссовского, которого, к слову сказать, очень высоко ценил и незадолго до ставшей ему уже очевидной весной 1942 г. в скором будущем катастрофы Крымского фронта просил Сталина назначить его командующим Крымским фронтом, дабы спасти фронт. Увы, из-за тяжелого ранения Рокоссовский тогда находился в госпитале. В то же время нельзя забывать, что в период Гражданской войны Мехлис приобрел уникальный опыт по формированию соединений и командованию в наступательных и оборонительных боях с исключительно сильным противником — считавшимся наиболее талантливым генералом Белой армии генерал-лейтенантом Я.А. Слащевым.

"Тов. Мехлис нашел речушку Чонгар впадавшую в Сиваш. Речушка была замерзшей, через нее он переправил часть 137-й бригады. Часть зашла в тыл врага, захватила штаб белых с генералами, 18 орудий, несколько десятков пулеметов, огромное количество винтовок и боеприпасов..." Из статьи О.Ф.Олешко (бывший комиссар батальона 46-й дивизии) в "Литературной газете", ноябрь 1937 года.

Конечно, опыт Гражданской войны это одно, а Великая Отечественная — совершенно другое. Тем не менее назвать Мехлиса полным дубом в военных делах ни язык, ни рука не поворачиваются. Понимал и даже очень неплохо понимал Лев Захарович, что такое война. Но полководцем все же не был.

Ко всему прочему Мехлис никогда не стеснялся в лоб говорить, в том числе и письменно, о самых грубых ошибках (кстати, и о своих тоже) командования, с которым ему довелось служить, его просчетах, головотяпстве, разгильдяйстве, халатности, пренебрежительном отношении к простым солдатам и офицерам, трусости на грани измены и предательства и т.д. Мехлис прекрасно владел различными приемами пропаганды, характерными для его времени. Обладал развитой интуицией на подлость, трусость, халатность и прочие недостатки, на которые вдоволь нагляделся еще в бытность народным комиссаром государственного контроля. За что его, к слову сказать, изрядно ненавидели еще до войны. Был образован и эрудирован. Говорил всегда с пафосом, но, надо отдать ему должное, искренне. Он всегда искренне верил в то, о чем говорил. Сколько бы критических стрел в его адрес ни пускали, но Лев Захарович умел быстро ухватить конец «нити Ариадны» и быстро разматывал даже самый сложный клубок острейших проблем. Конечно, не обходилось без свойственной ему манеры видеть все либо в белом, либо в черном цвете, но факт остается фактом — он быстро улавливал, в чем суть проблемы, решать которую его послали. Кстати говоря, когда понимал, что был неправ, то никогда не стеснялся признать это. В том числе и перед подчиненными (однажды такое признание он сделал генералу Горбатову).

"При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:
— Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав" . Горбатов А. В. «Годы и войны»

Пожалуй, в ту войну никто больше не решился без суда расстрелять перед строем генерала. А начальник Главного политуправления не колеблясь пошел на это. Вот текст приказа войскам фронта № 057 от 12 сентября 1941 года, составленного лично Мехлисом: "...За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии"

Мехлис отличался исключительной храбростью, и это его качество было при нем всю его жизнь. Писатель Ортенберг, редактировавший во время войны с белофиннами газету 11-й армии «Героический поход», вспоминал, как вместе с начальником ПУ они, будучи в одной из дивизий, попали в окружение. "Армейский комиссар 1-го ранга посадил работников редакции на грузовичок — бывшее ленинградское такси, дал для охраны несколько бойцов: «Прорывайтесь». И прорвались по еще непрочному льду озера. А сам Мехлис вместе с командиром дивизии возглавил ее выход из окружения...
...Увидев, что наши не могут сбить финский заслон у дороги, Мехлис расставил бойцов в цепь, сам сел в танк и, двигаясь вперед, открыл огонь из пушки и пулемета. Следом пошли бойцы. Противника с его позиции сбили."

Об аналогичном случае вспоминал и генерал А. Ф. Хренов, тогда начальник инженерных войск ПВО: «В одной из рот его и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага. Спорить же с Львом Захаровичем было очень трудно...»
«...Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам приходится прибегать для ее насаждения... которые не всегда дают положительные результаты»
«Командира... надо обучать быть требовательным к подчиненным, быть властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет».
«Но командир... должен быть справедливым отцом бойца. Не допускать незаконных репрессий, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата».рл
«Подчинять людей, не унижая их». Из записей Л.З. Мехлиса

Мехлис прибыл на Крымский фронт (до 28 января 1942 г. — Кавказский фронт) 20 января. Накануне его прибытия на этот фронт в статусе полномочного представителя Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта успешно осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию (25.12.41-02.01.42) и захватили важный плацдарм.

Обычно эту телеграмму характеризуют так — самонадеянному Мехлису «хватило» двух дней, чтобы составить представление о положении дел на фронте. А причем тут самонадеянность Мехлиса?! Даже если то, что он написал Сталину, соответствовало реальному положению хотя бы на один процент — специально уменьшаю в сто раз, — то все равно его вывод объективный и тревожный. Командование фронта не выполняет своих обязанностей. В действительности же Мехлис был прав на все сто процентов. Потому как основные положения этой телеграммы были зафиксированы в приказе войскам фронта № 12 от 23 января 1942 г. Приказ был подписан самим Козловым, членом Военного совета фронта Ф.А. Шаманиным и Мехлисом. То есть, если по простому-то, Козлов собственноручно подтвердил, что все это подлинная правда.

«1. Командованию армий, дивизий, полков учесть опыт боев 15-18.01.42 г., немедленно навести порядок в частях… Полковую артиллерию и артиллерию ПТО иметь в боевых порядках пехоты…
2. Паникеров и дезертиров расстреливать на месте как предателей. Уличенных в умышленном ранении самострелов-леворучников расстреливать перед строем.
3. В трехдневный срок навести полный порядок в тылах…» АПРФ, ф. 5, оп. 50, д. 441, л. 32-36.

К этому следует добавить, что Мехлис особо тщательно проверил состояние ВВС и артиллерии фронта, от которых в решающей степени зависела его боеспособность. Оказалось, что из-за плохого материально-технического обеспечения на Керченском полуострове скопилось 110 неисправных самолетов, вследствие чего в день производилось менее одного самолето-вылета. Боеготовность артиллерии оказалась на низком уровне. Лев Захарович не поленился и проверил состояние войсковой разведки — оказалось, что и она поставлена плохо. А за это отвечают командиры всех уровней, начиная с командующего фронтом. Ибо если разведка работает плохо, то последствия этого всегда катастрофические.

6 мая 1942 г. Ставка дала распоряжение о переходе фронта к обороне. Но оборона-то на что-то должна опираться. А этой опоры не было. Уже в ходе майского прорыва нашей обороны немцами Ставка дала Козлову указание следующего содержание: «1) Всю 47 армию необходимо немедля начать отводить за Турецкий вал, организовав арьергард и прикрыв отход авиацией. Без этого будет риск попасть в плен… 3) Удар силами 51 армии можете организовать с тем, чтобы и эту армию постепенно отводить за Турецкий вал. 4) Остатки 44 армии тоже нужно отводить за Турецкий вал. 5) Мехлис и Козлов должны немедленно заняться организацией обороны на линии Турецкого вала. 6) Не возражаем против перевода штаба на указанное вами место. 7) Решительно возражаем против выезда Козлова и Мехлиса в группу Львова. 8) Примите все меры, чтобы артиллерия, в особенности крупная, была сосредоточена за Турецким валом, а также ряд противотанковых полков. 9) Если вы сумеете и успеете задержать противника перед Турецким валом, мы будем считать это достижением…». 1 ЦАМО РФ, ф. 32, оп. 11309, д. 140, л. 341-345.

Но ведь ни Турецкий вал, ни Керченские обводы не были оборудованы в инженерном отношении и серьезной преграды для немцев не представляли. А ведь приказы по строительству оборонительных сооружений на Керченском полуострове были даны еще в октябре — ноябре 1941 г. Хуже того. Все три армии фронта были развернуты в один эшелон, что резко сокращало глубину обороны и еще более резко ограничивало возможности по отражению ударов противника в случае прорыва. Не думаю, что нужно специальное объяснение того факта, что за дислокацию и правильное построение войск для решения тех или иных задач отвечают лично командующий и начальник штаба фронта, а не представитель Ставки, кем бы он ни был. А ведь когда в мае немцы перешли в решительное наступление, то их главный удар пришелся именно же по самому неудачному, скорее, безумно преступному построению войск 44-й армии генерала С.И. Черняка. Безумно преступное построение войск этой армии — потому как второй эшелон этой армии находился всего в 3-4 км от переднего края, что давало гитлеровцам возможность даже без смены позиций своей артиллерии разнести в пух и прах даже оперативную оборону армии, а не только тактическую. Что они и сделали. Размолотили всю 44-ю армию.

Кстати, мнение Мехлиса о генерале Черняке: «Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский — мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта».

В ответ на свою телеграмму, в которой в очередной раз просил сменить Козлова, Мехлис получил весьма раздраженное послание Сталина:

Формально выходит, что Мехлис вроде бы заслуженно получил «на орехи». Особенно если учесть, что Сталин затем отозвал его с фронта и понизил в должности. На самом же деле произошло иное. Сталин разозлился на то, что в наиболее ответственный момент Мехлис, который прекрасно видел, что Козлов попросту не справляется со своими обязанностями комфронта, не переключил командование на себя. Понять Мехлиса тоже можно и нужно. Ведь формально-то представитель Ставки не имел права полностью подменять собой командующего фронтом. Он обязан был помогать ему. А Козлов между тем весьма ловко устроился — раз Мехлис обо всем печется, ну так пусть и отвечает за все. Козлов свое получил от Сталина. Да еще как получил! Но о нем не вспоминают как о первоочередном виновнике провала Крымфронта. Все шишки валят на голову Мехлиса. И не за то, что он, в отличие от комфронта, отчаянно пытался переломить ситуацию дикого бардака, приведшего к трагедии. А только за то, что он открыто требовал сменить генерала Козлова за откровенную профессиональную непригодность. То есть за то, что попросту посягнул на святая святых генералитета — дубом в военном деле генерал может быть свободно, но никто не имеет права поднимать руку на генеральский статус. Вот за что на Мехлиса в послевоенное время и свалили всю ответственность. Своими требованиями о смене командующего он поднял гигантскую проблему профессиональной непригодности значительной части генералитета. За то и был оклеветан вдребезги. Тем более что он был комиссар, а генералитет комиссаров терпеть не мог. Такова нелегкая правда о делах Мехлиса на Крымском фронте.

После Крымской операции звезда Мехлиса закатилась. По-настоящему, должна была закатиться и звезда Жукова — генералы уже потихоньку учились воевать без погонялок. Но Сталин не осмелился его вслед за Буденным отвести во второй эшелон, а приспособил его в качестве представителя Ставки — ока государева на фронтах. После Крыма Мехлис уже не представлял Ставку — был членом Военных советов фронтов, хотя, конечно, тоже старался по мере сил работать под государево око. Только, наверное, внимание его было обращено не столько на военные аспекты (на которых он здорово обжегся), а, так сказать, на сопутствующие.

14 мая 1942 года после разгрома Крымского фронта Мехлис произнес: "Не бойцы виноваты, а руководство.... Мы опозорили страну и должны быть прокляты." , и попросил Сталина направить его туда, где тяжелее всего. И его отправили. 27 июня 1942 года на борту лидера "Ташкент" он прибыл в Севастополь в самые последние дни героической обороны

В литературе установилось мнение, что Мехлис, куда ни попадет, — сразу начинает строчить Сталину доносы. И то сказать, наши генералы, как поется в известной песне, «дни и ночи битву трудную вели», а тут какой-то Мехлис под ногами путается, значение свое показать хочет! Но теперь мы мало-помалу начинаем осознавать, что жизнь наших генералов на войне была гораздо более насыщенной, чем мы себе это представляли. Не читал я мехлисовских «доносов», но сдается мне, что там можно прочитать немало интересного — типа о генеральских пьянках на фоне голода в окопах, о разложении комсостава, воровстве... И все наверняка подмечено наметанным взглядом наркома госконтроля (каковым Мехлис и оставался в войну по совместительству). И — прямиком Сталину! Н-да, не по-товарищески поступаете, товарищ Мехлис!

А теперь о «грубости и жестокости». Не буду спорить со вторым (правда, назвал бы я это качество немножко по-другому — «беспощадность»), но готов посомневаться насчет грубости.
Казалось бы, вердикт истории единодушен: и Горбатов, и Стаднюк, и Карпов, и Симонов однозначно подают Мехлиса как надменного, хамоватого субъекта, чуть ли не садиста, свалившегося на шею очередного бедолаги-командующего (у Симонова он проходит как «генерал-полковник Львов»). Только не стоит забывать, что все это писатели, живого Мехлиса в глаза не видевшие. А вот работавший некоторое время мехлисовским замом в Госконтроле (т.е. хорошо знавший своего начальника) И.В. Ковалев (впоследствии ставший министром путей сообщения) дает ему существенно другую характеристику: свои требования к кому-либо Лев Захарович высказывал «вежливо, но настойчиво» .

Я думаю, что, конечно, здесь прав Ковалев, а не вышеуказанные товарищи. И косвенным доводом в его пользу является то, что Мехлис, как известно, старательно перенимал сам стиль поведения Сталина: и работал ночью, и кино смотрел под утро (только вот трубку не курил — более того, даже совсем курить бросил). А Сталин, как тоже известно, в отличие от некоторых «маршалов Победы», старался держать себя в руках и не наезжать на подчиненных. Скорее всего и Мехлис тоже должен был стараться доводить свое мнение до других «вежливо, но настойчиво».

Мехлиса очень не любят сегодня. Да многим он не нравился и ранее.
Будучи народным комиссаром Наркомата государственного контроля, честным бессребреником, которого невозможно купить, Мехлис стал бичом для партийно-государственной номенклатуры, пытающейся поживиться за счет советского народа. И хотя до начала войны оставалось меньше года, Лев Захарович успел дать по рукам многим, вызвав, естественно, страх и ненависть высшей бюрократии. Попало наркому легкой промышленности, наркому совхозов, наркому судостроительной промышленности, наркому нефтяной промышленности, с зарплаты наркома морского флота Мехлис снял 3288 рублей, которые тот проел за счет денег, выделяемых на соцкультбыт, попало наркому мясной и молочной промышленности и даже Генеральному прокурору, который по требованию Мехлиса вынужден был отдать под суд своих вороватых начальников управлений. Только за первую половину 1941 года Мехлис организовал свыше 400 ревизий, основательно разворотив осиное гнездо алчных негодяев.

Сегодняшние вредители, враги, расхитители, тунеядцы, приспособленцы, бездари и просто сволочи льют грязи и помои на честнейшего человека Сталинского СССР — Льва Захаровича Мехлиса — генерал-полковника, Члена ЦИК СССР 7-го созыва, депутата Верховного Совета СССР 1—2-го созывов, члена ЦК ВКП(б), члена Оргбюро ЦК ВКП(б), доктора экономических наук

После гражданской войны он перешел в Нар. Ком. Раб. Крест. Инспекции, другой наркомат, во главе которого стоял, ничего в нем не делая, Сталин; отсюда Сталин берет его в свои секретари в ЦК в 1922 году. Мехлис порядочнее Каннера и Товстухи, он избегает "темных" дел. Он даже создает себе удобную маску "идейного коммуниста". Я в нее не очень верю, я вижу, что он - оппортунист, который ко всему приспособится. Так оно и произойдет. В будущем никакие сталинские преступления его не смутят. Он будет до конца своих дней безотказно служить Сталину, но будет при этом делать вид, будто бы в сталинское превосходство верит. Сейчас он личный секретарь Сталина. Хороший оппортунист, он принимает все и всему подчиняется, принимает и мою карьеру и старается установить со мной дружелюбные отношения. В 1927 году Товстуха его выживает из сталинского секретариата. Он уйдет на три года учиться в Институт Красной профессуры. Но в 1930 году он придет к Сталину и без труда докажет ему, что центральный орган партии "Правда" не ведет нужную работу по разъяснению партии, какую роль играет личное руководство Сталина. Сталин сейчас же назначит его главным редактором "Правды". И тут он окажет Сталину незаменимую услугу. "Правда" задает тон всей партии и всем партийным организациям. Мехлис в "Правде" начнет изо дня в день писать о великом и гениальном Сталине, о его гениальном руководстве. Сначала это произведет странное впечатление. Никто Сталина в партии гением не считает, в особенности те, кто его знает.

В 1932 году Сталин снова возьмет в свой секретариат Мехлиса. Но Товстуха Сталину все же удобнее, и Сталин постепенно пустит Мехлиса по советской линии. Перед войной он будет начальником ПУРа (Политического управления Красной Армии) , потом народным комиссаром Государственного контроля , во время войны - членом Военных Советов армий и фронтов (где он будет настоящим сталинцем - ни перед чем не отступающим, неукротимым пожирателем красноармейских жизней), после войны снова министром Государственного контроля. Умрет он в собственной кровати в том же году, что и Сталин.

Лев Захарович Мехлис с 1922 года был одним из секретарей Сталина. Из них, даже самых приближенных к вождю сталинских выкормышей ( Товстуха , Поскребышев) только он один сделал официальную партийную и государственную карьеру. Перед войной он будет начальником ПУРа (Политического управления Красной Армии), потом народным комиссаром Государственного контроля, во время войны - членом Военных советов армий и фронтов, после войны - опять министром Государственного контроля. Благополучно переживет все чистки и умрет в своей постели в один год со Сталиным. Он был, пожалуй, самым "непотопляемым" из сталинских любимчиков и, быть может, обладал и какими-то особыми, неведомыми нам качествами, которые помогли ему утвердиться в этой роли. Но одна из причин его возвышения, и едва ли не главная, хорошо известна.

В 1927 году - он уйдет на три года учиться в . Но в 1930 году он придет к Сталину и без труда докажет ему, что центральный орган партии "Правда" не ведет нужную работу по разъяснению партии, какую роль играет личное руководство Сталина. Сталин сейчас же назначит его главным редактором "Правды". И тут он окажет Сталину незаменимую услугу.

"Правда" задает тон всей партии и всем партийным организациям. Мехлис в "Правде" начнет изо дня в день писать о великом и гениальном Сталине, о его гениальном руководстве. Сначала это произведет странное впечатление. Никто Сталина в партии гением не считает, в особенности те, кто его знает? В 1927 году - это казалось неприличным. В 1930 году время пришло, и Мехлис из номера в номер "Правды" задавал тон партийным организациям: "Под мудрым руководством нашего гениального вождя и учителя Сталина".

Это нельзя было не повторять партийным аппаратчикам на ячейках. Два года такой работы, и уже ни в стране, ни в партии о товарище Сталине нельзя было говорить, не прибавляя "великий и гениальный". ( Борис Бажанов . Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М. 1990. Стр. 132-133.)

Источник - Википедия.

Лев Захарович Мехлис

Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР 6 сентября 1940 года - 15 мая 1944 года
1-й Народный комиссар государственного контроля СССР 6 сентября 1940 года - 21 июня 1941 года
Предшественник: Должность учреждена, Розалия Самойловна Землячка как председатель Комиссии советского контроля.
1-й Министр государственного контроля СССР 19 марта 1946 года - 27 октября 1950 года

Рождение: 1 (13) января 1889 Одесса, Российская империя
Смерть: 13 февраля 1953 (64 года) Москва
Партия: ВКП(б) (с 1918 года)
Образование:

Лев Захарович Мехлис (1 (13) января 1889, Одесса - 13 февраля 1953, Москва) - советский государственный и военный деятель, генерал-полковник (29 июля 1944). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1-2-го созывов. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (1934-1937), член ЦК ВКП(б) (1937-1953), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1938-1952).
Доктор экономических наук (1935).

Родился в еврейской семье. Закончил 6 классов еврейского коммерческого училища. В 1904-1911 годах работал конторщиком и был домашним учителем. В 1907-1910 годах - член рабочей сионистской партии «Поалей Цион (Одесса)».
С 1911 года в русской армии. Служил во 2-ой гренадерской артиллерийской бригаде. В 1912 году получил звание бомбардира (звание в артиллерии, соответствовало званию ефрейтора в пехоте и кавалерии). Позже получил звание фейерверкера. (Старшее унтер-офицерское звание в артиллерии). До 1917 года - в артиллерии.
В 1918 году вступил в коммунистическую партию и до 1920 года был на политработе в Красной армии (комиссар бригады, затем 46-ой дивизии, группы войск). В 1921-1922 годах - управляющий административной инспекцией в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции (нарком И. В. Сталин). В 1922-1926 годах - помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК, фактически личный секретарь И. В. Сталина.
В 1926-1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и в . С 1930 года - заведующий отделом печати ЦК, одновременно член редколлегии, а затем главный редактор газеты «Правда» . При нём гранки газеты стали доставляться в Ленинград по воздуху, и читатели города трёх революций получали выпуски «Правды» день в день. С 1932 года «почтовое звено», в которое входили лучшие лётчики страны, возглавил Леонард Крузе. В 1937-1940 годах - заместитель наркома обороны и начальник Главного политуправления Красной армии . С 1939 года - член ЦК ВКП(б) (кандидат с 1934 года), в 1938-1952 годах - член Оргбюро ЦК , в 1940-1941 годах - нарком Госконтроля.
В июне 1941 года вновь назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны. Мехлису было присвоено звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию генерала армии. В 1942 году был представителем Ставки Верховного главнокомандующего на Крымском фронте, где постоянно конфликтовал с генералом Козловым. Руководители штаба фронта не знали, чьи указания выполнять - командующего или Мехлиса. Командующий Северо-Кавказским направлением маршал Будённый тоже не мог воздействовать на Мехлиса, который упорно не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что все указания получает напрямую из Ставки.
Мехлис во время пребывания на посту представителя Ставки занимался тем, что писал довольно критичные доклады на старших офицеров. После одного из таких докладов с должности начальника штаба фронта был снят генерал-майор Толбухин, который имел неосторожность в противовес указанию Сталина высказать мнение о необходимости для фронта учесть необходимость обороняться. Также пытался через Ставку заменить командующего фронтом Козлова на Рокоссовского или Клыкова. В то же время в докладах Сталину пытался дистанцироваться от неудач, которые терпел Крымский фронт, и возложить всю ответственность на командование фронтом. Сталин по этому поводу направил Мехлису телеграмму, в которой подверг его жёсткой критике за подобное поведение.
В 1942-1946 годах - член военных советов ряда армий и фронтов, с 6 декабря 1942 года - генерал-лейтенант, с 29 июля 1944 года - генерал-полковник.
В 1946-1950 годах - министр Государственного контроля СССР. 27 октября 1950 года уволен по состоянию здоровья.
После смерти в феврале 1953 года был кремирован, прах помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.

Отзывы о Льве Мехлисе
Супруга А. И. Угарова вспоминала о Л. Мехлисе: «Был он у нас в Ленинграде в двадцать восьмом году. Тяжёлый человек… Ох, и помучился же с ним Александр Иванович, да и Сергею Мироновичу тоже пришлось не сладко».
Сталин очень не любил, чтобы товарищи, занимающие большие государственные посты, особенно политические, чем-то особенно выделялись среди окружающих. Так, например, узнав, что члены Военных советов фронтов Н. А. Булганин и Л. З. Мехлис завели себе обслуживающий персонал и личных поваров, снял их с занимаемых постов на этих фронтах.
- Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная...
По рассказам бывшего министра здравоохранения СССР Е. И. Смирнова, в 1949 году он предложил Сталину поставить Мехлиса (министра Государственного контроля) во главе одной из правительственных комиссий. На это Сталин «начал хохотать, схватившись за живот и вытирая слёзы»:
Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела? Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить - для этого он подходит.
По воспоминаниям Н. С. Хрущёва: «Это был воистину честнейший человек, но кое в чём сумасшедший, что выражалось в его мании везде видеть врагов и вредителей.»
Поэт, писатель, публицист и журналист Ф. И. Чуев приводит разговор, который состоялся между Сталиным и писателями Фадеевым и Макарьевым о главном редакторе «Правды» Мехлисе. Сталин на жалобы писателей несколько раз повторил: «Это страшный человек, Мехлис. Просите о чём угодно, но с ним я ничего не могу сделать».
Генерал Александр Горбатов, будучи реабилитированным и восстановленым на службе, испытывал на себе подозрительность Мехлиса:
Лев Мехлис: записка о Постышеве. 1937
При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему своё прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:
- Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о Вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав.
Поблагодарив за откровенность, я сказал:
- Не скрою и я от вас, что вы тогда, в Москве, мне очень не понравились, я пережил много неприятных часов. Видел также, как настороженно вы встретили меня на фронте. Но я привык прежде всего думать о деле. Очень рад тому, что вы только что мне сказали.
После этого разговора Л. З. Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты, что было совершенно не в его обычае. Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремлённым до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, - вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты. Характерно, что он никогда не поручал писать кому-либо шифровки, и писал их только сам, своим оригинальным почерком.
- Горбатов А. В. «Годы и войны»
Награды
4 ордена Ленина (1937, 1938, 1949, 1949)
2 ордена Красного Знамени (1929, 1943)
Орден Суворова 1-й степени (1945)
Орден Кутузова 1-й степени (1944)
Орден Красной Звезды (1940)
Орден «Virtuti Militari» IV-го класса (1946)
медали
Керченско-Феодосийская десантная операция

В 1918 г. вступил в компартию. В гражданскую войну - политработник, тогда же познакомился со Сталиным, в дальнейшем стал одним из наиболее доверенных лиц в его окружении. В 1921-1926 гг. - на советской и партийной работе. В течение нескольких лет был секретарем Сталина.2 В 1930 г. окончил Институт Красной профессуры. Член ЦК ВКП(б) с 1939 г. (кандидат с 1934 г.). Работал заведующим отделом ЦК ВКП(б), редактором «Правды». В 1938-1952 гг. - член оргбюро ЦК ВКП(б).

В 1937-1940 гг. Мехлис - начальник Главного политического управления Красной Армии. Активно участвовал в сталинских «чистках», несет персональную ответственность за массовые репрессии против военных кадров. С 1941 г. - одновременно заместитель наркома обороны. Член Военных Советов ряда армий и фронтов. В мае 1942 г. - представитель Ставки на Крымском фронте. Один из главных виновников провала Керченско-Феодосийской десантной операции (май 1942 г.), за что был отстранен от должности и понижен в звании на две ступени.

К. Симонов писал: «Я был на Керченском полуострове в 1942 г. Мне ясна причина позорнейшего поражения. Полное недоверие командующим армией и фронтом, самодурство и дикий произвол Мехлиса, человека неграмотного в военном деле... Запретил рыть окопы, чтобы не подрывать наступательного духа солдат. Выдвинул тяжелую артиллерию и штабы армии на самую передовую. Три армии стояли на фронте 16 километров, дивизия занимала по фронту 600-700 м, нигде и никогда потом я не видел такой насыщенности войсками. И все это смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал безумец...» (Симонов К. Уроки истории и долг писателя //Наука и жизнь. 1987. № 6).

О низком культурном уровне Мехлиса упоминает А. Аросев ("см.: Кто есть ху. СПб., 1993. С. 27). Знал об этом и Сталин. Однако полный отказ от национальной самоидентификации («я не еврей, я - коммунист»), личная преданность Сталину, многое искупало в глазах

последнего. И Мехлис старался. Как установил О.Ф. Сувениров, еще начиная с хасанских событий (1938), Мехлис всеми доступными ему способами добивался, чтобы лозунг «За Родину! За Сталина!» был главным призывом для политработников, командиров и красноармейцев (Рубцов Ю. Alter ego Сталина. М., 1999. С. 118, 288).

Министр здравоохранения СССР Е.И. Смирнов рассказывал, что в 1949 г. он предложил Сталину, зная о близости к нему Мехлиса, поставить последнего во главе одной из правительственных комиссий. «Кого вы назвали?» - спросил Сталин, приложив руку к уху, делая вид, будто не расслышал. Смирнова озадачила эта реакция - у Сталина был прекрасный слух. Он повторил свое предложение. И тут, как вспоминает Смирнов, Сталин начал хохотать, схватившись за живот и вытирая слезы. «Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела, - сказал он. - Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить - для этого он подходит. Вам же нужно положительное решение» (Репрессированная наука / Сост. А.И. Мелуа. Вып. 2. СПб., 1994. С 77).

В 1940 г. Сталин назначает Мехлиса на один из самых ответственных постов - народного комиссара (с 1946 г. - министра) Госконтроля СССР, который последний занимал до 1950 г.

Мехлис был награжден четырьмя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени. Похоронен в Москве у Кремлевской стены. Он был женат на Е.А. Млынарчик (ум. 1973 г.); сын - Леонид (р. 1922 г.).

Лучшие дня

Посетило:4277

Игорь Хиряк. Темнокожий ликвидатор Чернобыльской аварии